Зрители, в той или иной мере знакомые с фильмами ленинградского режиссёра Ильи Авербаха, ученика легендарного Григория Козинцева, не остаются равнодушными к такому выразительному, осторожному, глубоко продуманному и, следовательно, интеллектуальному кинематографу. Будучи фактически ровесником зажёгших свои яркие звёзды на культурном оттепельном небосклоне деятелей искусства, вошедших в историю как «шестидесятники», этот человек, пропитанный мировой культурой, что называется, не успел вскочить в последний вагон «прекрасной эпохи». Авербах пришёл в кинематограф на рубеже 1970-х годов — в пору прощания с так называемым экзистенциальным кино. И в отличие от многих других начинающих кинорежиссёров, окончивших ВГИК или ГИТИС после школьной скамьи, он уже имел первую профессию. Это был крепкий профи в медицине, настолько заманенный в ни с чем несравнимый мир кино, что вне киноискусства уже себя не мыслил. Его картины, основанные на прочном смысловом и художественном фундаменте, оказались вне времени и вне социума. Оригинальная и понятная сюжетно-смысловая композиция, тщательно проработанный второй план, тесно сплетённая сеть намёков, отчётливо прочерченные действующие образы, насыщенная пронзительностью эмоциональная составляющая — всё это позволяет говорить об Авербахе как о мастере подтекста и называть его «Тургеневым русского кино». Так метафорично режиссёра назвал известный писатель и журналист Дмитрий Быков. Тургенев, однако, был одним из любимых писателей Авербаха.

Фильм «Монолог» (1972) — одна из вершин авербахской режиссуры и наглядный пример выполнения всех отмеченных выше особенностей авербахского стиля. История потомственного русского интеллигента профессора Сретенского (Михаил Глузский) — прохождение человека, востребованного в своём любимом деле, через переживание второй молодости (благодаря возвращению к некогда оставленной им научной перспективе) и через безропотное принятие внезапно обрушивающихся на его голову социальных ролей отца и деда. Название фильма, подразумевающее разговор без собеседника, выражается здесь в запоздалой старческой попытке ответить на вопрос: был ли в жизни я счастлив, и если да, то в чём? Выразительным дополнением к образу главного героя и к драматургии кинопроизведения служат сцены с изображением крупным планом игрушечных оловянных солдатиков. С одной стороны, через эти сцены происходит переход во времени: действие перелетает через годы. С другой стороны, это метафорический автопортрет героя: он и есть оловянный солдатик, претерпевающий отсутствие по-настоящему понимающего его человека (разве что понимающим его собеседником оказывается призрак несостоявшейся юношеской любви в образе мерещащейся 14-летней девочки), но в то же время спасаемый своей профессиональной одержимостью и востребованностью. Эмоциональное воздействие на зрителя такого многозначного подтекста усиливается восхитительным тревожным маршем Олега Каравайчука, положившего за кадром металлическую линейку на струны рояля.

Снятая следом за «Монологом» психологическая драма «Чужие письма» (1975) — ещё одна примечательная работа Авербаха с опорой на подтекст и метафору. Эта история о морально хрупкой молодой школьной учительнице (Ирина Купченко) и бесцеремонно вмешивающейся в её личную жизнь подлой ученице (Светлана Смирнова) — метафоризация столкновения в середине 1970-х годов совестливых идеалистов и постепенно приходящих им на смену бесчеловечных прагматиков. При всём своём внешнем соответствии школьной тематике картина может быть ошибочно отнесена к категории «школьный фильм»: школа здесь — метафора общества с его изъянами. Падающие в саду яблоки, неустроенное убранство комнаты учительницы, груда сваливающихся в режиме замедленной съёмки книг — вот, пожалуй, ключевые элементы, опосредованно заявляющие публике об обеспокоенности авторов за зарождающуюся в ту пору смену морально-нравственного климата. За кадром — сентиментальное и нервное фортепианное клокотание всё того же «сумасшедшего гения» Олега Каравайчука.

«Объяснение в любви» (1977) — следующий шедевр Ильи Авербаха, показывающий жизнь ещё одного интеллигента, но на этот раз в эпопейной форме. История беззащитного и в то же время богохранимого Филиппка (Юрий Богатырёв — в молодости и ранней зрелости, Бруно Фрейндлих —в старости, Никита Михайловский — в отрочестве), его становления писателем-профессионалом и его любви к одной единственной женщине развивается на экране в период с Первой мировой войны по ту эпоху, в которую был снят фильм (т.е. по 70-е). Внутри обрамляющей всё действие картины конечной временнóй рамки, где доживающая свой век старая чета подводит жизненные итоги, помещена повесть о настоящем человеке — нелепом с виду, но на деле верном своей чести и своей любви к единственной избраннице (Эва Шикульская — в молодости и ранней зрелости, Ангелина Степанова — в старости, Дарья Михайлова — в отрочестве), морально превосходящей и подавляющей его. Главный герой неволей вовлечён в цепь роковых периодов своей страны: послереволюционная смута, коллективизация, Великая Отечественная война. Через данные этапы жизни Филиппка и истории России на экране рефреном проходят отроческие воспоминания путешествия героя на пароходе в первые августовские дни 1914 года. Эти солнечные и слегка затуманенные кадры, сделанные в формате немого кино, отображают счастливейшие мгновения персонажа, возвращающие его к платонической юношеской любви. Это тесно перекликается с «Монологом», что немудрено: сценарист обоих фильмов — Евгений Габрилович (ещё один учитель Авербаха). Только в «Объяснении в любви» герой в старости путём вычислений и интуиции догадывается, что тем неземным девичьим существом, чей образ сопровождал его всю жизнь, и оказалась встреченная им спустя годы женщина. Дополнительным украшением (без которого не мыслится шедевральность кинопроизведения) здесь является играющая за кадром классическая музыка: концертная композиция Антонио Вивальди для двух мандолин, а также спокойная, нежная композиция Густава Малера.

Не меньшего внимания заслуживают и две последующие режиссёрские работы Авербаха — «Фантазии Фарятьева» (1979) и «Голос» (1982). Но мы на этом завершим наши размышления, желая предоставить вам возможность самим заглянуть через просмотр любой из названных выше картин в грустный и при этом красивый мир авербахского кинематографа, заслуживающего звания культового киноискусства европейского масштаба.

Изображения: tvkultura