Это рецензия является частью рубрики «Кинобаттл». Вторую рецензию на фильм «Однажды в... Голливуде» вы можете прочитать здесь.
1969 год. Звезда вестернов Рик Далтон (Леонардо Ди Каприо) с трудом оценивает настоящее время внутри культурно-исторического процесса. «Долларовая трилогия» («За пригоршню долларов» (1964), «На несколько долларов больше» (1965), «Хороший, плохой, злой» (1966)) Серджо Леоне ещё не стала культовой классикой, а итальянские спагетти-вестерны в сознании зрителей не оставили далеко позади американский лубок. Рик Далтон считает переезд в Италию на съёмки колоссальным «зашкваром», однако в Голливуде его ждёт плен «одной роли» и постепенное забвение в однообразных ипостасях злодеев. Его незаменимый спутник Клифф (Брэд Питт), человек, прошедший Вторую мировую войну и, по слухам, убивший свою жену, вынужден мириться с ролью скупого на слова протеже. По факту он каскадёр и дублёр Рика, однако некоторое безрыбье заставляет Клиффа примерить на себя даже профессию водителя Далтона. При этом Клифф не особо жалуется – он настоящий во всех смыслах человек, искренний и понимающий цену жизни, поэтому не тяготится ролью крепкого плеча для расшатанного стрессом и неудачами Рика, параллельно не теряя надежды вернуться на съёмочную площадку. На одной улице с богатым особняком Рика селится находящийся на взлёте популярности приехавший из Лондона польский режиссёр-диссидент Роман Полански (Рафаль Заверуха) вместе с женой, печально известной актрисой Шэрон Тейт (Марго Робби), ставшей жертвой банды маньяка Чарльза Мэнсона (Дэймон Херриман).
С этой незамысловатой экспозиции и начинается девятый и, возможно, предпоследний фильм Квентина Тарантино, неспешный экскурс в Голливуд времён детства режиссёра — «Однажды в... Голливуде» (2019). Квентин неоднократно подчёркивал, что не претендует на точное изображение действительности, а лишь наворачивает ягоду «вспоминику» из обрывков детских воспоминаний. Уличный Голливуд характеризуется лишь мимолётными образами из окна машины, автокинотеатрами, вывесками заведений, а реально существовавшие персонажи порой обладают карикатурными характеристиками, будто родившимися в чистом мировоззрении взрослеющего ребёнка. Например, Брюс Ли (Майк Мо) показан самодовольным забиякой, а Стив Маккуин (Дэмиэн Льюис) – невоспитанным светским сплетником. По словам Тарантино, особое место в его воспоминаниях занимает радио, которое на тот момент было одним из главных мостов к культурному миру. В эпизодах езды на автомобиле проигрывается порядка пятнадцати треков того времени, где находится место и «Mrs Robinson», и «California Dreaming».
Фильм вряд ли можно сравнивать с «Криминальным чтивом» (1994), как шептали слухи перед премьерой, и они скорее непохожи (в том числе из-за размера бюджета): в «Однажды в... Голливуде» гораздо меньше юмора, мифологии и отвлечённых диалогов, но больше будничного при всей ностальгической любви к уже полувековому прошлому. Диалоги по-прежнему великолепны, но более предметны, что может на время озадачить поклонников режиссёра, несмотря на живое изображение Лос-Анджелеса. При всей романтичности кинематограф 60-х годов в большинстве своём — безжалостный конвейер, где всегда найдётся место для рутины, а изображение трудностей профессии в натуральную величину можно отнести к автобиографичным сторонам истории. При этом на пресс-конференции в Москве Тарантино сообщил, что не ассоциирует себя ни с одним персонажем фильма, хотя Рик Далтон вполне мог бы заменить героя Джона Кассаветиса в «Ребёнке Розмари» (1968). Режиссёр упомянул и единственный русский (советский) фильм, который смотрел шестилетним в тот год, но очень долго не подозревал, какова его природа: «Человек-амфибия» (1961). Впрочем, вряд ли в «Однажды в... Голливуде» можно найти след советского кинематографа – больше чувствуется нежная любовь к B-movies, в которые постоянно вовлекается герой Леонардо ДиКаприо. Многие работники индустрии (в том числе и главные герои) порой вызывают сочувствие, и кажется, что это сделано специально: Брюс Ли, немногословный Клифф, актёры на съёмочной площадке – всё это люди ушедшей эпохи, которые вряд ли смогли бы найти себя в XXI веке.
Девятый фильм Тарантино — наверное, самый серьёзный в его карьере в плане задачи, которая была поставлена режиссёром. Известный термин, относящийся к фильмам Тарантино — «переосмысление культурно-исторического процесса» — подбирается здесь гораздо ближе к чувствам зрителя, чем при сожжении Гитлера в «Бесславных ублюдках» (2009). Привычное «попурри» и хулиганство понемногу сходят на нет: перед нами — зрелый художник-формалист, не боящийся сделать разворот от привычного себя, вновь попадающий в Канны, но уже как состоявшийся классик. После просмотра остаётся чувство печали и светлой грусти, а также большая вероятность пустить слезу, оставаясь преследуемым подобным наваждением часами. А с этим чувством в конце концов приходит и надежда, что Квентин всё-таки не оставит кинематограф после своего десятого фильма, а продолжит создавать кинематографические фрески, неподвластные времени.
