Молодая пара американцев — Дени (Флоренс Пью) и Кристиан (Джек Рейнор) — переживает не лучшие дни отношений. Они вместе почти четыре года, но каждый несчастлив по-своему. Она испытывает острый недостаток внимания и с трудом перебарывает негодование и потерянность от неуважительного отношения к себе, он ощущает внутреннюю пустоту и неловкость, но не может набраться храбрости закончить эту историю из-за слабого характера — на носу много забот, в том числе диссертация и поездка в Швецию с друзьями по институту, активно лоббирующими со своей колокольни расставание с надоедливой Дени. Ситуацию усугубляет смерть родителей и младшей сестры Дени при таинственных обстоятельствах.

Друзья Кристиана — аспиранты-антропологи. Один из них — Джош (Уильям Джексон Харпер) — собирает информацию о праздниках летнего солнцестояния, широко распространённого у народов Северной и Восточной Европы. Единственный швед в компании, Палле (Вильхельм Бломгрен), любезно приглашает молодых учёных на свою родину — в провинцию Хельсингланд в средней полосе Швеции, где в маленькой коммуне все жители — и старики, и молодые, возвращающиеся из крупных городов, — собираются ради торжеств в честь древнего праздника Midsommar, аналога русского Ивана Купалы или финского «Юханнус», у северных народов ассоциирующийся с землей и плодородием. В Швеции праздник солнцестояния отмечают в первую субботу после 19 июня, и наиболее узнаваемым атрибутом является «майское древо», вокруг которого водят хороводы и устраивают танцы. Находящийся в растерянности Кристиан, безвольный, мечущийся прокрастинатор, до боли напоминающий героя Алексея Розина из «Нелюбви» (2017) Андрея Звягинцева, из чувства вины приглашает переживающую трагедию Дени в двухнедельную поездку. А она неожиданно соглашается отправиться в аутентичный комплекс, будто вышедший из XIX века.

Ари Астер, режиссёр и сценарист «Солнцестояния» (2019), похоже, знает, что объединение перекрёстных мотивов способствует появлению сильной истории даже при использовании избитого сюжета (так называемые чужаки в закрытой общине). «Солнцестояние» раскрывает несколько метафизических архитектур, каждая из которых держит в максимальном волнении на протяжении всего просмотра. В первую очередь, это трансформация светлого праздника, который в современности празднуют с пивком на пикнике, в аккуратный ритуальный механизм, основы которого уходят в язычество, поднимая корни чистоты и жестокости, царящие в душах предков. Катализатором древности с современностью служат рисунки, костюмы и галлюциногенные грибы, атрибут как современной культуры, так и древних варягов. Во-вторых, мы видим развитие чувства тревожности перед грядущим фестивалем, а также раскрытие механики подготовки к нему. Это знакомая многим церемония очищения от психологических зажимов перед крупным мероприятием, подразумевающим длительное погружение на несколько дней (в России это концептуальные фестивали Signal, «Сказка», «Тримурти», Chill out planet, «Бессонница», «Белый шум», который также проходит в дни кольских белых ночей). Визуальная подача знакомства с новыми людьми, адаптации к обстановке фестиваля максимально приближена к реальному поведению людей, что заставляет переживать за героев перманентно, исходя из знания, что подобные мероприятия способствуют восприятию людей в старом качестве по-новому, и наоборот. В такие моменты кроме тревоги у героев сформировывается нежелание куда-либо ехать, отчуждённость перед совместными трипами, но также и постепенное вовлечение в чужой уклад.

Это касается и психологического аспекта картины. Важным является момент эмоционального разрыва в паре, которая продолжает лететь на «автопилоте». Здесь снова подключается магия фестиваля, превращая угасающие отношения в эмоциональную карусель от соприкосновения с иной культурой и со способностью новых впечатлений разрушить умирающее судно. Слабая городская индивидуальность, запутавшаяся в своих переживаниях, способна исковеркать душу ещё сильнее, столкнувшись с стоицизмом коммуны. На место коммуны можно было бы вписать и реальную семью. Снова вспоминается старая цитата на новый лад: жить в обществе и одновременно противопоставлять себя обществу практически невозможно. Столкновение таких сил всегда является испытанием, и невольно задаешься вопросом, действительно ли человек XXI века способен победить своей индивидуальностью ритуалы и многовековые традиции? Характеры в фильме экзистенциально соприкасаются со зрителем, их взаимоотношения насыщены способностью вызывать ассоциации, а многочисленные персонажи законченны как архетипы, но не имеют последовательного участия в истории.

Уже упоминавшиеся проработанные фольклорные элементы перекликаются с символизмом картин на стенах, отражающих детали реального пространства фильма. Начиная фильм с гравюр, изображающих Midsommar, режиссёр подчеркивает важность терпеливого отношения к древним обычаям, передавая привет махровому средневековью Бергмана. Позже гравюры в помещениях, где происходит действия фильма, описывают происходящие в реальности ритуалы. Маскировка действует долго — секта максимально дружелюбна и состоит из педантичных шведов, относящихся с любовью к природе, вуалирующих свою жестокость. Неторопливое повествование, соединенное с колоритными эпизодами праздника, усугубляет беспощадное подвешенное состояние от просмотра. Операторская работа Павла Погоржельского, работавшего с Ари Астером над предыдущим фильмом «Реинкарнация» (2018), и оригинальный саундтрек, написанный Бобби Клириком (The Haxan Cloak), создают последнюю архитектурную составляющую, гармонирующую с предыдущими: создание того самого эффекта постоянного волнения, характерное для всех вышеописанных событий — как в жизни, так и на экране, — представляя дезориентирующий и персонажей, и зрителей процесс погружения в сектантский мир.

Волнующее состояние, разгоняемое диалогами и действием не без помощи саундтрека в виде фольклорных песнопений, постепенно вытесняется эмоциональной тревожностью и потерянностью. Режиссёр дублирует этот эффект между персонажами и зрителями, пытаясь передать состояние запутанности употребивших зелья героев с помощью монтажной склейки, визуальных образов, давления изменённого сознания и напряжения от атмосферы присутствия малознакомых людей под светлым небом, вызывая довольно жуткие ощущения, ради которых определённо стоит посмотреть этот фильм. Венчает праздник, как венок из листьев, шок-контент, редкий, но яркий, пытающий перебороть остальную красоту, созданную для любителей Скандинавии и лесных историй про иррациональное безумие. Если вы любите качественную эмоциональную встряску, то, не оглядываясь на отзывы и сравнения, отдайтесь этому фильму на растерзание. 

Изображения: Вольга