«Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит —
я желаю тебе добра…»
Вероника Тушнова
На набережной у Фонтанки со здоровенной крылатой статуэткой — наградой отечественной телеакадемии — стоит прилично одетый средневозрастной мужчина в очках с устремлённым в никуда безэмоциональным взором. Позади него мчатся несколько мотоциклов. Оглянувшись и убедившись в том, что его никто не видит, телеведущий и шоумен Александр Сашин (Константин Хабенский), привязав к себе за шею телевизионный трофей снятым с пояса ремнём, поворачивается спиной к реке и падает в воду с металлической птицей на груди. Мгновение этого падения с взлетающими в воздух брызгами воды и отчётливым отображением выгравированного на постаменте имени героя проигрывается с замедленной скоростью в режиме клипа. Мужчина погружается в водное пространство и спустя секунды, претерпевая трудности, пытается отвязать от себя симпатичный груз и вынырнуть. Что это? Банальная попытка суицида, подобную которой мы могли наблюдать в недавно вышедшем фильме Алексея Учителя «Цой» (2020), или, быть может, желание проверить ловкость своего тела через такое экстремальное упражнение? Ну а кто его знает, мало ли? С большим трудом Сашин освобождается от статуэтки и ремня, уходящих на дно, а сам выкарабкивается на берег благодаря протягивающей ему руку молодой горожанке и теряет сознание.
Очухивается наш герой в незнакомой квартире в светлое время суток (а на дворе осень, ночи в Питере не белые) на одном широком ложе рядом со спящей и «в ус не дующей» незнакомкой — его спасительницей. Дама окажется впоследствии экскурсоводом по ночному Петербургу по роду заработка и поэтом по состоянию души Вероникой Гущиной (Юлия Пересильд). Герои одеты, ничего между ними не было. Ну только приподнятая футболка обнажает половину груди спящей красавицы, ну и что? Знакомство этих людей, родившихся в один день друг с другом и с Чарли Чаплином, 16 апреля, остаётся за кадром и служит отправной точкой помещённой в фильм истории любовной троицы. Все называют это любовным треугольником, мы же, набравшись благоразумной дерзости, назовём трио действующих лиц любовной троицей, тем более что на специфическую художественную форму этой киноленты режиссёра натолкнула именно знаменитая икона Святой Троицы, написанная Андреем Рублёвым и являющейся визуальной точкой соприкосновения данного кинопроизведения не только с фильмом Андрея Тарковского «Андрей Рублёв» (1966), но и с предыдущей работой Анны Меликян — с фильмом «Фея» (2020).
Третьей же фигурой, трагической, как и первые две, этого необычного экранного действия окажется жена Александра Злата (Виктория Исакова), коуч-психолог, проводящая видеотренинги для женщин, обеспокоенных супружескими проблемами. Бездетные супруги, которым приблизительно по сорок пять, проживают в Москве в роскошных апартаментах, Вероника же, будучи моложе их лет на десять — в Питере на съёмной квартире (с протекающим на кухне потолком), оплачиваемой её бывшим мужем, финансирующим и обучение их дочери в Лондоне. Все трое чувствуют себя несчастными. Злата, капающая на мозги слушательницам рецепты решения семейных вопросов, — от убеждённости в том, что это из-за особенностей её организма у них с мужем нет детей. Александр, ведущий выходящего в тираж шоу, на первый взгляд напоминающего по формату «Вечернего Урганта», — от душевной опустошённости, обусловленной исчерпыванием себя в профессии и вынужденной умогубительной подработкой тамадой ради, наверное, не столько материального достатка, сколько жажды заполонить образующуюся в семейной жизни пустоту (правда, в контексте этой истории он едет на свадьбу в Петербург, преследуя цель встретиться с новой возлюбленной). Вероника — видимо, от одиночества, которое теперь усугубляется и любовью к несвободному человеку.
Казалось бы, перед нами очередная мелодрама с классическим сюжетом, отличающаяся главным образом форменным своеобразием — недопущением в кадр посторонних действующих лиц и вытекающим из этого частым расфокусированием больших участков фонового изображения. Как бы не так. Мы не знаем, вызовут ли у вас слёзы декларируемые Юлией Пересильд стихотворения русской советской поэтессы Вероники Тушновой, переживание героиней Виктории Исаковой за своё супружеское счастье или другие передаваемые сердечные чувства заветного трио, но вот посмеяться от души в ряде фрагментов вам придётся. Для Анны Меликян этот фильм, помимо прочего, является объяснением в любви советскому кино, обращённому к миру человека, его ощущению течения жизни, существованию в социуме. И в целой веренице сцен фильм «Трое» (2020) становится для зрителя игрой в «угадайку» — на какую советскую киноленту здесь обнаруживается аллюзия, выдающая отголосок кинематографа 70-х — 80-х и образующая в сочетании с сегодняшним днём острую комичность. Например, Злата объявляет Саше, что беременна, а спустя несколько эпизодов она, напившись с горя на пару со своей «соперницей», говорит ей, что обманула мужа, чтобы он её не бросил. В какой ленте одна дама выдумала себе беременность, чтобы удержать возле себя любимого? Вспоминается героиня Марины Зудиной из фильма Петра Тодоровского «По главной улице с оркестром» (1986).
В продолжение этой же сцены Вероника, сжалившись над московской гостьей, предлагает ей лечь отоспаться в своём доме. Та начинает вредничать, говоря, что не хочет ложиться там, где другая с её мужем… и, не находя слов, пытается выразить мысль при помощи ладоней. Вероника признаётся, что не спала с Александром (они спали рядом, но не друг с другом). Как это возможно, что не спали? Опытный женский психолог Злата впадает в истерику: это же ещё хуже, чем если бы вы с ним всё-таки спали. Тут на ум приходит диалог героев Александра Ширвиндта и Леонида Филатова из картины Эльдара Рязанова «Забытая мелодия для флейты» (1987):
— Люби себе на здоровье, но втихую, Лёня!
— Но поверь! Между нами ничего нет, абсолютно ничего, я просто снимаю у неё угол.
— Вот об этом, кроме меня, никому не говори, ладно? Поселиться у молодой, красивой женщины, которую любишь, и не жить с ней — это извращение.
Видите, чтó превозносит разворачиваемую здесь историю любви женатого шоумена и разведённой поэтессы-экскурсовода над другими часто встречающимися сюжетами? Эта любовь без измены, без адюльтера. До долгих и сильных поцелуев дело доходит, что в общем-то можно счесть за дуновение ветра в сторону отклонения от супружеской верности, но более близкого физического сближения между влюбленными не происходит. По крайней мере, мы этого не видим, да и логически такой вариант исключён некоторыми сюжетными обстоятельствами. Вправе ли считать такую почти чистую, непорочную любовь на стороне изменой? Вопрос, на самом деле, непростой. И герои фильма, и его создатели проповедуют то, что, если влюблённость настигает человека, не спрашивая его об этом, сопротивляться бесполезно, да и не нужно.
Забавное обилие аллюзий на позднесоветские кинокартины дополняют и венок на шее Сашина, «хоронящего» свою телепередачу (вспоминается Олег Даль в фильме Виталия Мельникова «Отпуск в сентябре», 1979), и приходящие на телефон героя сообщения от жены и поэтессы, перед этим внезапно покинувших его, о просьбе встретиться с каждой из них (схожая концовка с «Осенним марафоном» (1979) Георгия Данелии), и плавание героя, отдавшегося тихому течению реки, в одном свитере (всплывает в памяти Олег Янковский в финале фильма Романа Балаяна «Полёты во сне и наяву», 1982). Последняя сцена сводится к тому, что камера над плывущим на спине Константином Хабенским начинает раскачиваться, подобно качелям, и за кадром звучит песня «Крылатые качели» из телефильма Константина Бромберга «Приключения Электроника» (1979). Такой приём вряд ли не вызовет реакции у публики, в сознании которой происходит необыкновенное переложение культурного компонента с одного целостного образа, с которым они давно прочно связаны, на другой. Поэтому не спешите браковать возможность знакомства с новым фильмом Анны Меликян, если последние работы режиссёра могли вас в какой-то степени разочаровать. Возможно, в картине «Трое» вас ждёт что-то именно ваше, таинственное и неизъяснимое.
16+ «Трое» (2020): в прокате с 3 декабря.
