Во-первых, фильм Костомарова не нужно путать с его же многосерийным проектом «Эпидемия», который участвовал в конкурсе фестиваля Canneseries-II. Полнометражная лента «Вонгозеро» — это отдельное произведение, завершенная история, сюжет которой сильно отличается от сериального.
Ну а теперь к делу. Диванным скептикам на этот раз не повезло. Выразить очередной дисс российской кинопродукции у них вряд ли найдётся повод. Рука с тухлым помидором просто не поднимается в сторону фильма. Работа Костомарова, безусловно, освежит восприятие зрителей, уставших от шаблонного патриотического кино. Конечно, речь не о новаторстве, но, как минимум, о качестве. Это в кои-то веки не ремейк и не калька успешных проектов, а вполне самобытное произведение в рамках жанровой стилистики.
Фильм-катастрофа, фантастический триллер с ярко выраженной драматической линией — в «Эпидемии» присутствуют все триггеры, способные увлечь массовую аудиторию. Так что не Бондарчуком единым. К слову, в отличие от пресловутого мастера экшна и необоснованно больших бюджетов, Костомаров не вдается в дидактическую риторику и удивляет больше внутренним психологизмом, нежели внешним пафосом.
В центре сюжета две семьи. Запутавшийся в любовных отношениях Сергей (Кирилл Кяро) противопоставляется «хозяину жизни» Леониду (Александр Робак). У первого нелады с бывшей женой (Марьяна Спивак) и сыном, перспективы с новой возлюбленной (Виктория Исакова) и пасынок с синдромом Аспергера. У второго проблемы с дочерью — сложным подростком, крушащим рехаб под «Пошлую Мо́лли», и новая беременная пассия — бывшая стриптизерша. Казалось бы, между семьями нет ничего общего, кроме того, что они соседи. Но всё изменила эпидемия. Герои объединяются, чтобы совместными усилиями прорвать кордоны и покинуть агонизирующую Москву, двигаясь в направлении Вонгозера, далекого от эпидемии уголка, затерянного в глубинах Карелии. По ходу повествования сюжет превращается в роуд-муви, а между героями происходит борьба морали и мировоззрений.
Стоит отметить, что картинка не лишена драйва и динамики. Возможно, это обусловлено опытом Костомарова как успешного оператора, не раз номинированного на кинопремии за визуальные решения. И хотя в «Эпидемии. Вонгозеро» в роли оператора работал Давид Хайзников, результат их творческого тандема с Костомаровым выглядит очень любопытно. Есть ощущение, что сама камера в фильме дезориентирована (хотя все приёмы, безусловно, кропотливо продуманы). Она то падает, то взмывает вверх, заваливается набок, вертится на 360° или вдруг замирает, переходя на плавный зум. В фильме часто используется «голландский угол», другими словами, «заваленный горизонт», что обыгрывает сразу несколько художественных задач: это и визуализация фантастичности, социальной нестабильности, и отображение внутреннего смятения, страха, паники героев, оказавшихся в хаосе пандемии и собственных трагедий.
Однако вся эта визуальная экспрессия характерна для первой части картины, где завязывается сюжет. Дальнейший акцент повествования перемещается на драматическую линию, локализуясь в действии и диалогах героев. Таким образом, Костомаров, идя от общего к частному, сюжетно вырисовывает обратную перспективу социального устройства. Обезоруживая «государственную машину», делая её абсолютно недееспособной и чужеродной частью социальной жизни в условиях нашествия фантастического вируса, режиссёр фокусирует внимание общества на самом себе. Фактически сбрасывая цивилизационную надстройку и помещая героев в условия, близкие к первобытности, автор демонстрирует, что нас нужно спасать от самих себя. И здесь угроза тотального заражения бледнеет перед человеческой жестокостью, алчностью, мародерством, себялюбием и равнодушием. На ум приходят совсем не фантастические, а до боли реальные параллели с военными событиями, всё ещё терзающими мир, и личностной деградацией, обнажающейся на этом фоне. Фильм, порой карикатурно, тиражирует стереотипные реалии нашей жизни, которые, однако, не набивают оскомину. Напротив, в них проступает не футуристическое «когда-нибудь», а зловещее «сейчас». Сейчас нас вводит в заблуждение «зомбоящик», сейчас «Big Brother is watching you», сейчас больше объективности можно услышать от трешевых ютуб-блоггеров, чем от популярных СМИ.
Конечно, фильм, несмотря на жанр, не лишен русского колорита. Это чувствуется в мотивации героев, в изображении их ментальности. От финального эпизода с молитвой (какой русский апокалипсис без неё?) немного веет балабановщиной. Нельзя не проассоциировать с его последней картиной «Я тоже хочу», где разношерстная компания в тесном авто тоже направляется за счастьем. По сути, за ним же на призрачно далекое Вонгозеро едут и герои «Эпидемии». В целом, фильм Костомарова — пример хорошего массового кино. Бондарчуку определенно пойдет на пользу конкуренция.
