«Мы — маленькие зомби» (2019) стал самым динамичным, самым «кинематографичным», самым японским фильмом на кинофестивале в этом году. Кино, напрямую показывающее зрителю мировоззрение страны далёкого Востока со всеми главными её переживаниями: одиночеством, цинизмом и самурайской волей к противостоянию жестокости этого мира. Здесь органично переплетаются между собой и работа камеры с необычными ракурсами, и формат интервью, и музыкальные клипы, и анимация, и даже компьютерная игра, с которой в итоге жизнь и сравнивается.

В великолепную «японскую четвёрку» в день кремации тел родителей объединились Хикари (Кэйта Ниномия) — геймер, страдающий близорукостью из-за своего пристрастия к игровой приставке; Икуко (Сатоси Мидзуно) — любитель поесть даже после потери чувства вкуса; Иси (Мондо Окумура) — добрый клептоман из неблагополучной семьи; Такэмура (Сэна Накадзима) — пианистка без безымянного пальца на руке.

Автокатастрофа, взрыв газовой трубы, коллективное самоубийство и проделки маньяка-педофила лишили жизни их родителей. Каждый из детей со дня трагедии не проронил и слезы по этому поводу. «Маленький ребёнок плачет, когда хочет, чтобы ему помогли. Я-то знаю, что мне никто не может помочь», — говорит мальчик-геймер. Эти слова можно было бы сделать официальным девизом Японии. Мир жесток, а мир небольшого клочка земли в океане ещё жёстче. Вместо того, чтобы бессмысленно проливать слёзы, приходится делать жизнь из не самого благоприятного материала. Чрезвычайные ситуации мобилизуют людей гораздо эффективнее, чем ленивая богатая стабильность.

Квартет главных героев, каждый из которых отмечен пороком, делает из этих пороков себя. Об этом сто лет назад Акутагава написал рассказ «Нос» (1916) о монахе с носом до подбородка. После того как монаху удалось излечиться от «недуга», жизнь должна была бы прийти в норму. Но эта норма убила всю его индивидуальность, отчего он взмолился о возвращении носа. Хикари хоть и близорук, но зато он может периодически отключаться от восприятия этого до безумия чёткого мира. Икуко потерял чувство вкуса еды после смерти родителей, но это только придало его аппетиту сил и возможностей. Клептоман Иси на первых порах спасает от голода друзей, обучив их навыкам кражи в супермаркете. А юная пианистка Такэмура обретает неповторимый стиль игры на клавишных инструментах благодаря отсутствию пальца.

Дети убегают от своих опекунов и совершенно случайно создают музыкальную группу с названием из старой игры 80-х годов We Are Little Zombies (англ. «Мы — Маленькие Зомби»). Название точно подошло тем, кто перестал чувствовать, но как-то по инерции продолжает жить. Тринадцатилетние подростки завоёвывают любовь детской аудитории своими песенками о смерти родных и невозможности грустить об этом. А взрослые принимают такое мировоззрение в штыки, из-за чего группа распадается также быстро, как и собиралась. Но что же так не понравилось взрослым, которые сами давно погрязли в традициях погребения и потребления? Ответ: честность.

«Зомби» здесь все, просто большинство не может в этом себе признаться, отчего остаются просто гнить ещё при жизни. Честные же «зомби» признаются в своей зависимости от обстоятельств и не боятся жить в окружающей их мертвечине. Но никто не говорит, что жить в таких обстоятельствах — дело лёгкое. С депрессивным ощущением мира трудно мириться. Один из третьестепенных героев фильма — водитель автобуса, попавший в инцидент с родителями Хикари — сходит с ума, не выдерживая публичного существования, и кончает с собой.

Фантасмагорический финал по Фрейду с попаданием детей на угнанном грузовике во что-то, напоминающее утробу, заставляет заново переосмыслить собственное существование. «Игра» в жизнь вот-вот закончится, и надо будет решить, начинать ли «уровень» заново. «Жизнь — дерьмо!», — хладнокровно заявляет мальчик-геймер и после некоторых колебаний начинает игру заново, ведь между хоть чем-то и ничем выбор очевиден. «We are zombies but alive» (англ. «Мы — зомби, но мы живы»), — распевают герои уже на титрах фильма, оставив себя и зрителей перед прекрасным открытым пейзажем на японском побережье, в котором прекрасного столько же, сколько и пугающе неясного.

Повторный показ в Москве: КАРО 11 Октябрь 20 декабря в 19:30.  

Би­ле­ты на ки­но­фес­ти­валь мож­но при­об­рес­ти на офи­ци­аль­ном сай­те CoolConnections